Как начиналась история вашей компании?

Б.Р.: В 1992 году я вернулся с гастролей. Выступать тогда уже было невыгодно, потому что деньги постоянно менялись. Но у меня за это время появились сбережения и какой-то багаж оборудования — и началось. Сейчас компания работает по нескольким направлениям. Во-первых, производство профессионального звукового и светового оборудования. Во-вторых, сеть музыкальных магазинов: мы представлены в каждом сибирском городе и в Москве. В-третьих, все значимые события в Иркутской области, Чите и Бурятии проходят при нашем техническом сопровождении.

Ваша компания в проектировании театрально-зрелищных мероприятий и инсталляций считается «номером один» и занимает первые места на профессиональных выставках Prointegration Awards и NAMM Russia. Как вам это удалось?

Б.Р.: Секретов нет: каждый сотрудник компании занимается любимым делом. Мы производим практически весь спектр оборудования для культурных учреждений: кресла для зрительного зала, одежду сцены, архитектурную и электроакустику, механику сцены. Без лишней скромности: мы в стране одни такие. Работа с техникой и оборудованием — мой любимый вид творчества. Я еще в школе колонки «пилил» и изобретал светомузыку для своих дискотек, так зарабатывал.

По сути ничего не поменялось: я делаю то же самое, но уже в промышленных масштабах. Мы выходим в лидеры не только потому, что такие крутые, просто после распада СССР никто ничего не делает. Это не нефть и не металл, много не заработаешь.

Вы занимаетесь преподаванием исходя из личного и профессионального опыта, почему?

Б.Р.: Преподаю я у себя в учебном центре Music Expo. Мы проводим обучение совместно с колледжем культуры и самостоятельно Наш центр сегодня — самый большой в стране и самый современный по оснащению, мы обучаем свето- и звукотехников и работников культуры. Заработать деньги не цель. Просто многие не умеют управлять техникой и стесняются сказать об этом. Мы за ликвидацию технической безграмотности.

Вы уже двенадцать лет проводите детский фестиваль «Viva, music!», зачем?

Б.Р.: Все мы когда-то окончили музыкальную школу, и нам было где выступать. В то время я жил в Подмосковье. У меня были выступления в Доме композиторов в Москве, конкурсы и поездки. После развала Советского Союза дети остались никому не нужными, а многие учителя превратились в бизнесменов. В стране сейчас нет структуры, которая бы помогала ребенку стать звездой.

Наш фестиваль — конкурс для талантливых детей. После него родителям понятно, будет ли ребенок дальше расти как музыкант. Лауреатам мы платим небольшую стипендию. Фестиваль более или менее помогает в тех городах, в которых я его провожу, но это капля в море.

С чего началось ваше увлечение музыкой?

Б.Р.: В три года я пошел в музыкальную школу. Честно говоря, не хотел ходить в садик и думал, что это поможет от него отделаться. Не сработало. А школу окончил — по классу фортепиано. Примерно с 1986 года я сам проводил дискотеки, писал музыку. Альбомы выходили под лэйблом студии «Союз». Шел девяностый год, я записывал свои песни на студии «Рекорд» в Москве. Звукорежиссер Анатолий Мишаев, с которым я тогда работал в студии, сотрудничал практически со всеми звездами эстрады. К концу записи в студии появились Юрка (Юрий Шатунов. — Прим. ред.) и директор программы «Здравствуй, Ласковый май» Аркадий Кудряшов. Они тогда по всей стране команду артистов собирали, а тут я — «три в одном»: пишу музыку и песни, пою и танцую. Поступило предложение поехать на первые гастроли по городам Украины, и я сразу отправился на полгода в тур. Мы тогда зарабатывали огромные деньги, собирали многотысячные дворцы спорта, стадионы. Песни были в хит-парадах, нас узнавали все. Сейчас до сих пор кто-то мои старые выступления на Youtube выкладывает, интересно смотреть.

Скучаете по сцене?

Б.Р.: Когда я приезжаю отдыхать в Таиланд, пою в одном кафе со своей бандой филиппинцев, нам даже платят деньги, по сто—двести бат за песню. Репертуар отечественный: «Руки вверх», «Ласковый май» и все в этом диапазоне, но могу и шансон, если попросят.

Дома вы в караоке ходите?

Б.Р.: Я бываю только в тех караоке, которые строю сам. У меня профдеформация в этом плане: очень требовательно отношусь к качеству звука, и меня раздражает непрофессионализм многих клубов и уровень людей, которые там работают, поэтому пою либо дома, либо в караоке у своих друзей, для которых сам все изготавливаю под их помещение.

Прим. ред. Про домашнее караоке Бориса Рожанского и качество акустики в нем ходят легенды в кругах ценителей. На стенах кабинета висит форма легендарных хоккеистов — подарки после благотворительного проекта «Навстречу олимпийцам с Азия Мьюзик».